Геннадий Бачинский и Сергей Стиллавин

Геннадий Бачинский и Сергей Стиллавин

(О ЗАЯВЛЕНИИ РМГ, ЧТО СТИЛЛАВИНА И БАЧИНСКОГО УВОЛИЛИ)
Стиллавин: Увы, у руководства холдинга не хватило мужества расстаться добрыми друзьями. Возможно, имело место некоторое смятение, вызванное пониманием того, какого уровня ведущих они теряют. Это очень странно, потому что о своем решении уйти мы заявили еще в начале мая, и у руководства РМГ было достаточно времени, чтобы все обдумать.

Сейчас мы хотим заниматься тем, что нам интересно и что интересно для аудитории наших ровесников, созревшей для более серьезного разговора. Поэтому, когда в мае этого года Алексей Глазатов (глава департамента программ вещания РМГ. — Ред.) заявил, что мы начинаем терять аудиторию 18—24-летних, мы не удивились. Мы — шоу №1 для тех, кому 20—35, а скатываться до уровня скабрезных шуток, ориентированных на недалекую аудиторию, нам уже скучно.

Бачинский: Как ни печально констатировать, но наш уход явно не пошел на пользу радио «Максимум». Прощаясь с нашими слушателями, мы понимали, что оставляем огромную аудиторию. Но мы растем и не можем бесконечно работать в одном направлении только потому, что делаем это талантливо. На сегодняшний момент аудитория утреннего шоу в два раза превышает дневную аудиторию станции в целевой группе, которая нам интересна, и, скорее всего, вся она уйдет вместе с нами. Но мы искренне желаем руководству «Максимум» попробовать ее удержать. Ситуация не критичная: станция сильная, на ней остались хорошие руководители и менеджеры.

(ЧЕГО ДОБИЛИСЬ ЗА ПЯТЬ ЛЕТ РАБОТЫ НА «МАКСИМУМ»)
Бачинский: Именно мы привили новые стандарты утреннего шоу, за что хочется пожать руку Алексею Глазатому, который рискнул когда-то поставить нас в эфир на свой страх и риск.

Стиллавин: Ну, рисковал не один он, Михаил Эйдельман (тогдашний руководитель «Максимум», ныне — глава Сити FM и Relax FM. — Ред.) рисковал сильнее. Вместе они доверили нам реформирование эстетики утреннего эфира.

Бачинский: Но тогда была совсем другая ситуация. Шоу наших коллег, а впоследствии друзей, Пашкова и Кириллова теряло рейтинг, и станция по большому счету мало чем рисковала. Провокация была на руку всем.

Стиллавин: С нашим приходом рекламодатели получили абсолютно новый вариант продакт-плейсмента, который выражался в том, что мы как ведущие делали бренды лояльными к слушателю-потребителю.

Бачинский: До последнего дня эфира мы отрабатывали рекламные контракты, и сейчас по рекламе нанесен удар. Все-таки рейтинги — вещь виртуальная и абстрактная, а вот заказы на рекламу немного серьезнее. Большинство рекламодателей, размещавшихся на «Максимум», видели площадку для своей рекламы именно в рамках утреннего шоу.

(О ПРИЧИНАХ КОНФЛИКТА СО СТАНЦИЕЙ)
Бачинский: Я допускаю, что какие-то ощущения неудобства, о которых нам не было известно, посещали наших руководителей, но в первую очередь они посещали меня как генерального продюсера радио «Максимум». Я видел, что аудиторию станции последние несколько лет формировало именно утреннее шоу. Поэтому станцию нужно было переориентировать на тот сегмент, который его слушал. Но существуют интересы холдинга, и в РМГ решили, что станцию не следует развивать в том направлении, как это предлагали Бачинский и Стиллавин, и нужно ее удерживать на сугубо молодежных позициях. Как генеральный продюсер я считаю это решение спорным. В молодежном сегменте работает очень много станций, в частности, самое успешное сейчас в нем — радио «Энергия», побороть которое «Максимум» в ближайшее время вряд ли сможет.

Наше направление развития, лояльное к имеющейся аудитории, руководству РМГ не подошло.

Стиллавин: Интересно, что Глазатов хотел, чтобы наш уход со станции был незаметным. Как будто мы заснули вечным сном (это в идеале), заболели, ушли в бессрочный отпуск. В общем, сделать все, чтобы не были сорваны договоренности и были спасены рекламные бюджеты. Красивую схему испортил непрофессионализм пресс-службы, предвосхитившей события своей рассылкой.

Бачинский: Грустно, что ситуация привела к тому, что теперь приходится бесконечно объяснять, что у нас нет никаких конфликтов с холдингом, да и уйти, не попрощавшись с нашими слушателями, было бы некрасиво.

Стиллавин: Позиция продюсеров холдинга показывает, что у РМГ, безусловно, есть какие-то интересы, но, похоже, они явно не совпадают с интересами людей, которые слушают радио «Максимум». Ну а уходить по-английски мы не стали, поскольку живем не в Англии. Думаю, что за годы, проведенные в эфире, и за те деньги, которые мы заработали для «Максимум», а это сотни тысяч долларов, мы имеем право на маленькую вольность — попрощаться с нашей публикой.

Стиллавин: Структура холдинга настолько велика и неповоротлива, что зависть, как чувство, относящееся к сфере человеческих эмоций, вряд ли может влиять на интересы корпорации.

Бачинский: Не думаю. Сейчас мы слишком комфортно чувствуем себя в своей сфере и будем действовать в том направлении, которое однозначно обречено на успех. Это складывалось из мелочей. Скажем, мы были первыми, кто в развлекательном эфире стал говорить, что Путин — это круто. Сейчас это стало общим местом у всех, за исключением разве что тех, кто позиционирует себя как оппозиция. Кроме того, мы чувствуем, что в сфере развлекательного радио начался глобальный кризис и оставаться в этих рамках — значит доживать свой век, а делать это мы пока не намерены. Мы были и остаемся Бачинским и Стиллавиным — резкими парнями, которые идут вперед.

(О СЛУХАХ, ЧТО ПОЛУЧИЛИ ПРЕДЛОЖЕНИЕ ОТ СЕРГЕЯ АРХИПОВА О РАБОТЕ НА «МАЯКЕ»)
Стиллавин: Обсуждалось, видимо, потому что на каком-то этапе Архипов тоже «стал лишним», потому что в марте он также покинул холдинг.

Бачинский: Ну да, в принципе логично думать, что Архипов ушел из РМГ и перетащил с собой Бачинского и Стиллавина, но это не так. Конечно, как только Архипов узнал, что у нас происходит некая трансформация шоу в новую интересную нам форму, он сделал нам предложение. Но пока мы ничего не решили, мы безработные, моя трудовая книжка лежит в портфеле от Mandarina Duck, который мне подарила жена. За рекламу прошу прислать мне еще один такой портфель.

Стиллавин: А моя — в сумке Salvatore Ferragamo, которую я подарил себе сам!

Бачинский: Предложения есть, но мы не из тех людей, кто принимает решения моментально.

Стиллавин: Мы можем принять решение «уйти», но принять решение «прийти» должны другие. Таковы условия этой сделки.

Бачинский: Холдинг РМГ, кстати, сделал нам хорошее предложение — вести программу на «Русской службе новостей», то есть на «разговорной» станции. Но в данной ситуации оставаться в холдинге было бы не совсем этично. Как мне кажется, мы сейчас находимся на пике творческой активности и потенции.

Стиллавин: Крепко сжимаем свои пики!

Бачинский: Так что будет ли это «Маяк» или какая-то другая станция — не знаю, но совершенно точно одно: это будет шоу Бачинского и Стиллавина. Оно изменится по форме, но уверяю вас, наши слушатели не разочаруются!

«Профиль».

09.07.2007